Неточные совпадения
— Книги! Разве это
жизнь? Старые книги сделали
свое дело; люди рвутся вперед, ищут
улучшить себя, очистить понятия, прогнать туман, условиться поопределительнее в общественных вопросах, в правах, в нравах: наконец привести в порядок и общественное хозяйство… А он глядит в книгу, а не в
жизнь!
Шаховской, заведовавший в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении
улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие к
жизни, а тем более к наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
«Военные люди — главное бедствие мира. Мы боремся с природой, с невежеством, чтобы хоть сколько-нибудь
улучшить наше жалкое существование. Ученые посвящают труду всю
жизнь для того, чтобы найти средства помочь, облегчить судьбу
своих братьев. И, упорно трудясь и делая открытие за открытием, они обогащают ум человеческий, расширяют науку, каждый день дают новые знания, каждый день увеличивая благосостояние, достаток, силу народа.
Испросив для него совершенно новый и гораздо более строгий устав, он приехал в одно утро к княгине и велел к себе вызвать г-жу Петицкую, которая в этот год еще больше поблекла, постоянно мучимая мыслью, что и в любимой ею Москве она никак и ничем не может
улучшить свое положение и всю
жизнь поэтому должна оставаться в зависимости.
Стяжав от всего почти дворянства имя прекраснейшего человека, Гаврилов в самом деле, судя по наружности, не подпадал никакого рода укору не только в каком-нибудь черном, но даже хоть сколько-нибудь двусмысленно-честном поступке, а между тем, если хотите, вся
жизнь его была преступление: «Раб ленивый», ни разу не добыв
своим плечиком копейки, он постоянно жил в богатстве, мало того: скопил и довел
свое состояние до миллиона, никогда ничем не жертвуя и не рискуя; какой-нибудь плантатор южных штатов по крайней мере борется с природою, а иногда с дикими племенами и зверями, наконец,
улучшает самое дело, а тут ровно ничего!
Делай
свое дело
жизни, совершенствуя и
улучшая свою душу, и будь уверен, что только этим путем ты будешь самым плодотворным образом содействовать улучшению общей
жизни.
Придет время, и скоро, когда люди перестанут верить в то, что богатство дает счастье, и поймут, наконец, ту простую правду, что, наживая и удерживая богатство, они не
улучшают, а ухудшают не только чужую, но и
свою жизнь.
Если человек недоволен
своим положением, он может изменить его двумя средствами: или
улучшить условия
своей жизни, или
улучшить свое душевное состояние. Первое не всегда, второе всегда в его власти.
Есть только одно для всех людей важное дело в
жизни. Дело это в том, чтобы
улучшать свою душу. Одно это дело предназначено всем людям. Всё остальное пустяки в сравнении с этим делом. То, что это так, видно из того, что в этом одном деле человеку не бывает помехи и что от этого одного дела человеку всегда бывает радостно.
В конце сороковых годов он поселяется в
своей крепостной деревне, с большим одушевлением старается
улучшить жизнь принадлежащих ему рабов, но ему и в голову не приходит, что их беспечность, развращенность и нелюбовь к труду являются неизбежным последствием рабства, что прежде всего нужно их отпустить на волю.
И теперь он говорил очень умно и хорошо о том, что культура
улучшает частичные формы
жизни, но в целом оставляет какой-то диссонанс, какое-то пустое и темное место, которое все чувствуют, но не умеют назвать, — но была в его речи неуверенность и неровность, как у профессора, который не уверен во внимании
своей аудитории и чувствует ее тревожное и далекое от лекции настроение. И нечто другое было в его речи: что-то подкрадывающееся, скользящее и беспокойно пытающее. Он чаще обыкновенного обращался к Павлу...
Средний человек, огромное большинство полуверующих, полуневерующих цивилизованных людей, тех, которые всегда без исключения жалуются на
свою жизнь и на устройство нашей
жизни и предвидят погибель всему, — этот средний человек на вопрос: зачем он сам живет этой осуждаемой им
жизнью и ничего не делает, чтобы
улучшить ее? — всегда вместо прямого ответа начнет говорить не о себе, а о чем-нибудь общем: о правосудии, о торговле, о государстве, о цивилизации.
Лучшая
жизнь может быть только тогда, когда к лучшему изменится сознание людей, и потому все усилия людей, желающих
улучшить жизнь, должны бы быть направляемы на изменение сознания
своего и других людей.
Все внешние изменения форм
жизни, не имеющие в основе
своей изменения сознания, не только не
улучшают сознания людей, но большей частью ухудшают его.
Делая, как все, я наверно противодействую благу всех людей, наверно делаю противное воле отца
жизни, наверно лишаю себя единственной возможности
улучшить свое отчаянное положение. Делая то, чему Христос учит меня, я продолжаю то, что делали люди до меня: я содействую благу всех людей, теперь живущих, и тех, которые будут жить после меня, делаю то, что хочет от меня тот, кто произвел меня, и делаю то, что одно может спасти меня.